- Но ведь ты тоже боишься смерти. Боишься огня, который может причинить боль.
Он помнил ту панику, которая охватила Моргану в доме. Вампирша хваталась за любую возможность сбежать от него и не подпустить к себе. Даже ножик схватила, как будто сама была беспомощна перед огненной властью простого человека.
Фауст ни в коей мере не собирался запугивать прекрасную девушку, даже в тот раз все произошло само по себе в целях самообороны, он стремился подчинить полному контролю свой огонь, чтобы никогда не вредить окружающим. Пламя могло принести теплоту, рассеять тьму вокруг, осветив дорогу, стать забавным представлением, но никак не способом убийства живых существ, будь то люди, или даже вампиры, которые, наверно, имеют право жить и существовать в этом мире наравне с другими.
И ее поцелуи, такие холодные, но безумно желанные, заставляли забыть о морозе и снеге вокруг. Будто всего этого и не существовало, только она одна, словно море...
- Нравишься, - на мгновение оторвавшись от поцелуя, прошептал Фау, - Больше, чем нравишься.
Он оттолкнулся от заснеженной земли, переворачиваясь и меняясь с Морганой местами, уложив ее в снег и понимая, что это вовсе не навредит ночной хищнице и ее здоровью. Одна рука парня утонула в снегу рядом с головой Морганы, второй он перебирал ее черные волосы, не отрываясь от бездонных глаз вампирши. Она сводила Фауста с ума, лишала любых здравых мыслей и, конечно же, заставляла забыть про опасность. Она сама была огромной опасностью, к которой хотелось тянуться все больше и больше, она была пропастью, которая поглотила целиком и полностью разум, душу и бешено колотящееся сердце.
- Я рад, что ты вернулась, Мори. Я боялся, что больше не увижу тебя. Но ты сама пришла, пусть лишь за кровью. Все равно спасибо тебе, - Фауст улыбнулся, понимая, что выглядит сейчас глупо.
Вся его прошлая жизнь не шла ни в какое сравнение с этим маленьким кусочком безумного счастья, подаренного встречей с самой прекрасной, самой ледяной богиней. И хотелось задержать это мгновение, остановить любым путем потому что иначе она уйдет, и жизнь окрасится снова в серые скучные тени.
- Останься, - пойти беззвучно произнес Фау.
Это было бы огромной ошибкой, безрассудством поддаться внезапному желанию согласиться и подарить ей всего себя, свою жизнь, свою кровь и даже душу, чтобы только быть рядом, пусть и незримо, если не получается по другому. Потому он склонился к вампирше и чуть приподнял голову, оголяя этим свою шею, как будто безмолвно соглашаясь с тем, что она у него просила.

Каково это, чувствовать, что можешь умереть, и ничего не предпринимать для своего спасения? Можно было представить себя отважным супергероем, который своим самопожертвованием спасает голодную от смерти. Хотя нет, не катило. Голодная могла с легкостью найти себе другую жертву в городе, переполненном людьми. Тогда ради чего это? Чем оправдать желание подарить жизнь той, что была с ним знакома почти сутки, даже того меньше. Фаусто мог бы отдать жизнь за сестру, за родителей, если бы иного пути не было спасти их жизни. Он очень дорожил своими родными, потому что больше никого в этом мире у него и не было.
А что для него значила случайная знакомая, попавшая ненароком под колеса его машины?
Фау удивленно опустил голову, посмотрев на Моргану.
- Хочешь большего?
Он непонимающе похлопал глазами. Куда уж может быть больше жизни? Но дальше пошло разъяснение, отчего огненный чародей даже улыбнулся. Девушка вампир удивляла его с каждой минутой, она и правда была непредсказуемой, то штормом морским, то тишью и гладью. Но все больше притягивающая к себе настолько, что уже хотелось утопиться окончательно в бездонной глубине этого моря.
- Да... пойдем...
Еле заставив себя оторваться от взгляда Мори, парень поднялся и потянул за руки девушку из снега. Сначала отряхнул ее чудесные волосы, затем струсил снег со своей одежды. Открыв дверь, он впустил внутрь Моргану, затем вошел сам. В доме было очень тепло, что сразу же почувствовал Фау, переступив порог. И теперь он осознал, насколько на самом деле замерз, валяясь в снегу и до этого не замечая, что руки совсем окоченели.
- Думаю, лучше сразу пройти в комнату, чай ты все равно не будешь.
Скинув верхнюю одежду, Фауст прошел до двери своей комнаты и остановился. Все, что происходило, казалось какой-то далекой нереальностью. И вся эта муть про вампиров, балансирование на грани жизни и смерти, и она такая самая совершенная, которая готова остаться на ночь.
- Ingresso libero, - внезапно произнес он с улыбкой на родном итальянском, открывая дверь и добавив уже на румынском, - А выход будет дороже.

- Бабушка наверняка знает, что ты здесь. Она не зайдет в мою комнату, - уверенно произнес Фауст, прикрывая дверь.
Его гостья уже устроилась на краю кровати. Парень включил свет и зевнул, понимая, что эта ночь прошла мимо него. Ничего, возможно ему еще получится выспаться немного позже. Интересно, а вампиры спять днем? Или вовсе не спят? Хотелось закидать Моргану новой порцией вопросов, которые так и крутились в голове, но Фауст решил промолчать, она действительно не обязана информировать его обо всем, что касается ее расы. И любопытство пришлось утихомирить.
- Я не жалею, -  чародей улыбнулся, выставив перед собой ладони на некотором расстоянии друг от друга и зажигая между ними маленькое яркое пламя.
Огонь согрел руки мага, пальцы неприятно занемели от внезапного жара после снежной пытки. Чай ему не требовался, при желании он мог согреть свое тело и магическим способом. Подняв глаза на вампиршу, Фау легким движением рук заставил огонь исчезнуть. Затем подошел к кровати и присел на другой ее край, слабо улыбнувшись.
- Почему ты решила оставить меня в живых? Что произошло?
Вряд ли Мори расчувствовалась и признала свою жертву достойной, чтобы жить. Здесь явно было что-то другое. Так хотелось потянуться к кристаллу и спросить, но Фай не стал это делать в присутствии своей прекрасной ледяной гостьи.

- Этот дом далеко не прост, каким кажется со стороны.
Фауст одарил вампиршу хитрой улыбкой. Он никогда не рассказывал о тайнах бабушкиного дома не посвященным людям. Только вот и самих гостей было не так много в этом доме. Приходили в основном те, кто искал помощи в нетрадиционных методах. А в последнее время никто не приходил, потому что силы покидали госпожу Мареш, и теперь по большей части именно ей требовалась помощь.
- Бабушка наполнила дом своей чистой энергией. И злые силы обходят это место стороной. Ты не принадлежишь к светлой части мира, потому тебе здесь не нравится. В тебе опасность, которую даже я почувствовал, правда, не сразу сообразил, что к чему. Мне еще учиться и учиться.
Парень пожал плечами. Он любил магическую сферу, обожал изучать все, что принадлежало к этой тематике. Потому и продолжал развивать свои способности, которые отдаляли его от обычных людей и делало изгоем общества. Обычная жизнь или магия - выбор стоял именно так.
- Я не игрушка, - обиженно возразил Фау, но тут же переключился на наблюдение за действиями Морганы, которая решила избавиться от своего платья.
Она что-то еще просила сделать, только чародей на несколько мгновений просто не мог отвести взгляда от распластавшейся на кровати прекрасной фигуры. Выключить свет? Так это же значит скрыть такую прелесть от глаз. А вампиры ведь видят в темноте, как днем? Вопрос едва не вырвался наружу, Фаусто поднялся с кровати, пройдя к окну и зашторивая его. Дверь замыкать было не обязательно, потому лишь щелкнул выключатель, погрузив комнату во тьму.
- Я обещал тебе сыграть как-нибудь. Где-то здесь была флейта...
Кажется, неудачно вспомнил про музыку, потому постояв несколько секунд посреди комнаты, парень решил присоединиться к своей гостье, прежде освободившись от лишней одежды за исключением трусов. Осторожно пристроился рядом, обнимая девушку и притягивая к себе поближе. Хотелось зацеловать ее всю, несмотря на холод ее тела. Как жаль, что нельзя было согреть, как ни старайся. Возможно, даже душа вампиров не поддавалась человеческому теплу, тем чувствам, которые не существуют у вампиров. Или же Фауст ошибался.

- Конечно нет! Как я могу убрать защиту дома и подвергнуть опасности бабушку?
Фауст искренне не понимал, почему Мори просит об этом. Она ведь не собиралась жить в этом доме, даже когда Фау предлагал такой расклад дел, будучи еще в неведении о ее истинной расе.
Дом Мареш жил своей давней жизнью. Он повидал в своих стенах разных людей, впитал радость и печаль, слезы счастья и горечь потерь. Сам юный чародей любил эту атмосферу, которая манила на свершение новых магических подвигов. Здесь он мог являться самим собой, не притворяясь, как приходилось среди недалеких людей, мало что знающих о магии. Здесь он слушал тишину и слышал шепот времени, которое двигалось вперед, пока еще могла дышать и смыслить хозяйка дома. Фау всегда казалось, что если бабушки вдруг не станет, то время в стенах дома остановится навсегда.
- Так укусишь или нет? - решил уточнить маг, улыбнувшись на ее дразнящий поцелуй и нежно гладя холодное тело Морганы, - Я все-таки не понимаю, почему ты передумала там, на улице.
Конечно же, он был рад, что так получилось. Не каждый парень может похвастаться тем, что в его кровати лежит настоящая офигенная вампирша и предлагает делать с ней все, что вздумается. Нормальный здравомыслящий человек на такое предложение быстренько бы сообразил кол из осины и увековечил нечисть прямо на месте. Или же за неимением оружия, кинулся бы прочь с криками: Караул! Инквизиция! У меня вампир в доме!
Но будучи человеком не нормальным, отчаянным, да еще и обреченно по уши влюбленным в бездушное создание ночи, актер несостоявшегося театра решил воспользоваться предложенными дарами. Так на всякий случай, вдруг больше не удастся такое повторить, или вообще не получится выжить.
Поцеловал девушку в губы, пришелся поцелуями вниз по шее к груди, принявшись ласкать ее. Как будто огонь столкнулся со льдом. Жизнь со смертью. Мы такие разные, живем в одном мире, а будто в разных мирах. И рядом с тобой мне кажется, будто я сам перехожу черту привычного мира.