"Если вы читаете этот дневник, значит я погиб. Так же это значит, что вы просто нашли мой дневник, но это всё не важно. Хуже смерти, только забвение. Я боюсь кануть в лету, я боюсь просто исчезнуть с этого мира. Я расскажу о себе, а там вам решать, передать мою историю другому, либо не…"

Всё началось в 1711 годув Трансильвании, в крае не отличающимися своими живописными пейзажами, жизнь тут напоминала черно-белый фильм. Общение людей – немое, без какого либо звука, казалось, они передают друг другу мысли через взгляд. Никто не доверял никому, любое слово, слетевшее с уст, могло превратиться в оружие против этого же человека. Любое слово могло переродиться в сплетни.
Молодая красивая девушка, путешествовала одна, налегке, её не заботили люди, терпящие
гнёт двух враждующих могущественных рас. Она была прекрасна, она была красива, смела, и харизматична. Она дарила улыбки, не боялась общаться с людьми, и не боялась новых знакомств. Девушка наслаждалась свободой в полной её мере, была независима, и жила добротой людской, которую могла найти, растопить в сердцах несчастных людей, дрожащий в страхе ночами.
Моя мать была чистокровным оборотнем, но не простым, не типичным скорей всего для этих мест. Она была единственным, последним представителем своего вида. Её уникальность – это бледный окрас кожи, черные как уголь волосы, которые при лунном свете отблёскивали фиолетовым, таким мистическим сиянием. Мать путешествовала, она не задерживалась на одном месте не больше двух ночей,  а затем уходила из села или города в другое место. Трудно сказать сейчас, что она искала, или кого боялась, убегая, единственное, что я знаю, это проблемы с продолжением рода. Так сложилось, что данный вид, а именно мой, для продолжения рода, должен найти чистокровного партнёра, расы другой крови, или же проще – породы. Также я затрудняюсь ответить, почему именно моя раса, практически исчезла с лица земли. Мы отличались от других оборотнем отсутствием шерсти на груди и спине, мы отличались размерами, мы были не так сильны, и агрессивны как другие, мы не теряли разум достаточно, что бы не отличать своих от чужих. Возможно эта недозвериная форма, и стала причиной того, что собственные собратья, начали охотиться на нас.
Найти партнёра и завести потомство, довольно примитивное и первобытное желание, воистину звериное, как на мой взгляд, но мне не понять страданий моей матери, мне не понять её одиночества, ведь с рождения я был с ней, до того момента…
Попытки найти чистокровного оборотня во всей Трансильвании, дело не простое, ведь ликаны могли пополнят свои ряды грязнокровками, через укусы либо царапины, очень эффективно, но от подобных связей завести ребёнка – невозможно. Мать меняла партнёров как перчатки, с её фигурой и внешностью мужики липли как пчелки на мёд.
Сейчас же я, когда я стал взрослым, я не могу винить её, называть шлюхой или еще как-то, она руководилась своими желаниями, и идеями, и всё же все её старания окупились в одну ночь. Лиин, так звали мою мать, встретила в одном отеле мужчину. Статного и при деньгах, мало того, он был оборотнем. Девушке не составило особого труда собразнить скорей всего женатого мужчину, хотя он оказался тем еще крепким орешком. Уже на второй день из небольшой интрижки, мать затянула его в постель. Скорей всего это были минуты рая и волшебства для того мужика, ведь как иначе объяснить те старания, которые он прилаживал потом, что бы найти Лиин. Совершив дело, мать пропала, исчезла с его жизни.
Спустя восемь месяцев, 23 марта 1712 года, на свет появился я.

Слабо сейчас вспоминается детство, знаю, что мы часто путешествовали, ночевали иногда даже среди неба, иногда мне казалось, что вот-вот с матерью мы вывалимся через край нашей Земли, и будем падать в пучину бесконечности. Несмотря на суровые ночи, полные страшных звуков, и холодных ветров, которые так любили завывать, я никогда не боялся, никогда не чувствовал холода, ведь рядом меня обнимала женщина, любившая меня всем своим огромным сердцем. Её тёплые объятия, и воспоминания о них и сейчас наворачивают на здорового, самовлюблённого верзилу слёзы. Я потерял её…мне так её не хватает…

Рос я довольно быстро, развивался, еще с ранних лет я понял, что гораздо быстрей и сильней обычных детей, еще…я никогда не болел. Болезни сироток, с которыми я играл, просто не цеплялись на меня. Я был всегда бодр и активен, не смотря на свой больной, на вид цвет кожи. Мне было девять, что за чудное время то было. Беззаботное, никаких обязательств и тревог, никаких проблем. По моей просьбе, мать не стала покидать этот городок, сейчас, когда после стольких лет в голове каша, я и не вспомню как он назывался, хотя если есть делание, можете найти на карте реку Сомеш, и следуйте от неё на запад, возможно, вам повезёт, если вы свернули именно в этом месте и пошли на запад, наткнётесь на городок. До сих пор помню жизнь в нём, эти дни принесли мне не мало радости, а так же и горя, иногда я ненавижу себя за свой эгоизм, который выдавливал из меня слёзы, умоляя мать остаться тут еще на не долго.
Все ли мы помним свою первую любовь, какой она была? В моём же случае это маленькая девочка, ей тоже было девять, её блондинистые волосы отдавали златом на солнечных лучах, именно за это она и получила своё имя, Злата. Кажется, ей я раскрыл свой секрет, продемонстрировав свои возможности, решив стать героем в глазах наивной девочки, но это была моя роковая ошибка. Слухи расползлись на весь город, некоторые утверждали, что мы с матерью не такие как все. Откуда мы взялись, и куда идём, чего хотим от мира? Тогда я не знал ответа на эти вопросы, а сейчас, я даже не хочу вспоминать о них.
24 июня 1721 год, не лучшее время для жизни в Европе, красивой обворожительной девушки с черными волосами с ребёнком на руках и без мужа/отца. Слово «ведьма» вызывала в людях сложу и жестокость, казалось, эти фанатики уже собирали по сусекам брёвна и сено, делая спалить Лиин со своим бесёнком. Я не могу без улыбки на лице, вспоминать, как обделались священники и крестьяне, пришедшие к нашему сарайчику с вилами и факелами. В лунном свете шерсть моей матери горела фиолетовым. От её воя поп с крестом поседел прямо на глазах, жирная свинья давно наплевала на веру, и сдирало с людей деньги на пожертвования, тратя эти деньги на себя. Святоши…золотой крест в руках, а деревянный заброшен, святоши, святоши, святоши. В ту ночь я видел свою мать впервые в таком виде, который полностью поглотил меня, я восхищался, я испытывал гордость и страх, но её добрые глаза, не смотря на, то безумие и хаос которое она приносило в этот мир, дарили мне тёплые и светлые чувства. Даже в форме зверя, она любила меня, больше своей жизни. В ту ночь, я видел свою мать, в последний раз.
Вой матери привлёк блуждающих ликанов, решивших поохотится и полакомится говядиной одного фермера, не могу до сих пор понять, чего они набросились именно на меня, возможно я показался им вампиром, но это чушь, ликаны не только отлично видят, у них развит нюх. Здоровенный оборотень сцапал меря, вспоминая этот страх, шрамы на плечах вновь начинают ныть и болеть. Он вонзил в меня клыки, намереваясь разорвать тут же на части, по моё крепкое тело не поддалось, возможно второй или третий рывок, и мои клочья разлетелись по всему сараю, но заступилась мать.
Разгневанная самка, защищает своего детёныша, что может быть яростней в хватке, что может сравниться с этим в доблести и храбрости. Лиин порвала бы одного волка, но они совершали набеги группой. «Курокрады» взяли числом, перед глазами до сих пор я вижу, как мою мать разрывают на куски, как еле живая она старается защитить меня, крича убегать. Притормозив я хоть немного, и я бы лишился жизни, лишился бы возможности…отомстить. Хуже всего, пренебречь жертве, которую принесла мать, отдав на растерзание себя….

До сих пор не могу понять, почему Бог, оставил меня в живых, а если и не бог, то это ужасная шутка, выродка Сатаны, может он хотел вырастить из меня мстителя, безумного, одержимого, кровожадную тварь без чувства смирения, покоя и жалости?
Возможно их обоих нет, ведь если человек – создан по подобию Бога, кто создал ликанов и вампиров? А главное зачем. В юности я часто задавал себе вопрос, зачем я живу, для чего, что мне делать дальше, для кого и для чего жить?
Времена были тяжелыми, совсем один, я не мог выжить, я скрывался на кладбищах, питаясь свежими трупами, которых к счастью хватало. Иногда, эти трупы оживали прямо во время пиршества, укусы на шее не оставляли сомнений, вампир, перерожденный, спящий который пробудился. Упыри пугали своей силой, но к счастью вампир вернул им жизнь, но не разум, с ними было интересно играть…
Кладбище стало для меня и домом, и столовой и местом для игр. У меня даже был друг, если можно было его так назвать. Зомби которого я ласково звал «Боба»ю Он был забавным, хоть и разваливался по частям прямо на ходу, возможно неправильное питание и здешняя атмосфера хорошенько подпортили его. По могильной плите, я вчитывался в его фамилию, мне показалось, она имела благородные корни. Может человек при жизни был доктором, или ученым, а может и служил и жил при дворе. Он никогда не оставлял надежды и попытках отхватить от меня кусочек, в отличие от других тупых упырей, этот довольно быстро научился лазать за мной по деревьям и склепам, что делала мои игры куда забавней. Но никто не вечен. Эта картина до сих пор вызывает у меня мурашки и приступ тошноты, так что если вы не готовы, переверните страничку…
Однажды Боба раздуло, мне не ведомы процессы которые творились внутри его мёртвого тела. Казалось сгнило всё, чему можно было сгнить, но этот засранец все ещё активно бегал и даже лазал. Еще в юности я задумался, может он беременный, мне не ведомы были все эти физиологические процессы, да и у матери я не успел спросить, но я был не прав. Боба старался перелесть через ограждение кладбища, когда я убегал от него дико хохоча. Забор поддался ему с третьей попытки, две первые он потратил на удары о землю. Падения были забавны, это на сад и на спину, и валяясь подобно жуку, из-за огромного живота, он не мог встать сразу. Смех оборвался, когда Боба залез в третий раз. Его ноги ослабли, верней фраза «ушла из под ног земля» можно было процитировать по другому: «ноги ушли от земли», что-то в этом роде. Нога Боба отвалилась, и зомби наскочил своим животом. Он лопнул, никогда ранее я не ощущал подобного спрада, никогда ранее я не видел ничего более омерзительного. Из лопнувшего живота Боба, вытекли остатки внутренних органов, которые сейчас походили более на кисель, отчасти живот был напоплен трупными газами, ядом, но другая же часть, это личинки и черви, с него высыпалась целая куча многоножек, червей и прочей дрени, которая упала на меня, стоящего внизу. Пережить такой кошмар, вызванный брезгливостью, я еле смог. Я бежал чертовых двадцать километров до ближайшего водоёма. Стереть с себя не получалась эту вязкую жижу, получало размазывать, чем вызывало еще больше отвращения и вони.
Я напугал фермеров, своими воплями, и визгами, в тот день я вновь вспомнил, что такое боль. Пуля выпушенная с мушкета попала мене в плече, к счастья она прошла насквозь, и мои кости и плоть срослась, но кожа вновь оставила этот след. Мир несправедлив, даже в шалостях, нас подстерегает опасность и боль. Мир ужасен…даже для монстров…

21 сентября 1772 год, я хорошо помню этот год, именно в этом году я впервые убил своими руками человека, не придаваясь безумию и силе крови. Это вышло спонтанно, он хотел ограбить меня, а я его, началась потасовка, противник выхватил нож, но моей ловкости хватило уйти от ударов и выбить его. Мои руки в ладонях сомкнулись на его горле. Я сжимал, что есть силы, странно, но я ощущал никогда до этого не испытанное удовольствие. Я видел, как глаза убиенного наливались кровью, как его сопротивление слабло, и он перестал двигаться. Трофеи достаются убийце, но стоил ли пару пенни в его карманах жизни. Это всё что было у него, две несчастные монетки, которых с трудом хватило на кусок заплесневевшего хлеба. Жизнь человека – ничто в этом мире…так я думал, так я разочаровался в людях, в нравах, в себе. Мне понравилось убивать, мне понравилось сражение, но, ради чего это сражение. Ради чего боролся этот человек, ведь его трофеем, была бы «пустота»…
Спустя месяц, моя задница ищущая приключений вновь подкинула мне неприятностей. Мою жалкую душонку приметила одна молодая особа. Богатая, искушенная всеми благами и грехами этого мира. Она проезжала на своей карете по трущобам, сложно сказать что она искала, тут не было ресторанов, дворцов и лавок с ювелирными изделиями, на которые подобно сорокам, клюют светские дамы. У неё был секрет, который для себя открыл Джей чуть позже. Девушка была симпатична, прятала своё лицо под черной маской, улыбаясь. Её пухлые губки налитые кровью и нарисованные помадой выглядели очень аппетитно. Смотря на неё, у меня вздрагивало сердце зверя, хотелось запрыгнуть на крышу и завыть, если не это животный магнетизм, то я совсем не понимаю, этих животных и саму природу. Дамочка тоже положила на меня глаз, она так улыбалась, прошептав что-то своему слуге, меня взяли под плечи и затянули в катеру. Было дико стыдно, когда такой простой, жалкий «человечишка» подавляет своим смрадом все те дивные ароматы в этой карете. Короткий диалог, я не помню о чем он, но кажется, баронесса, спросила меня, один ли я в этом мире. Конечно, ведь я потерял всё и всех, как же иначе. Меня отмыли и накормили, и видимо за все это услуги, нужно было заплатить.
Меня одели в странную одежду, с кружевами, которые меня смешили и забавляли, обтягивающие штаны просто врезались в меня, делая мои движения хоть и грациозными, ибо согнуться я не мог, я держал осанку, так как пояс и сами штаны врезались в самые интересные места. Как сейчас помню…я не чувствовал страха, мне казалось это интересным, забавная игра, где неизвестна одна переменная, и вид всей формулы мог измениться, как в сторону Джей, так и той дамы.
Как оказалось, дама любила молоденьких мальчиков, она любила их девственную кровью, она любила совратить мальчика, изнасиловать и прокусить ему горло, выпивая его только что опороченную кровь, испытывая пик блаженства, оргазм в эти минуты, как в неё врывается семя, как её кожу заливает кровь из раны.
Думаю она надолго запомнит это вечер, хотя начиналось всё не так уж и плохо, не считая её желания меня сожрать. Предвкушая юную кровь, вампир разорвал на мне одежду, и впивался своими когтями мне в плоть. Возможно, она ожидала страха, этого смрада, которым несёт от человека встретившимся со зверем. Страха не было, не было и криков.
Что царапины, для существа, годами терпевшему боль? Она быстро догадалась, что к чему, но не среагировала вовремя. Я обернулся, снова протормозив я бы остался без горла и крови, но нет, прицельный мощный удар. Ни с чем несравнимо это ощущение, когда один монстр уродует другого. Мой удар вырвал вампиру нижнюю челюсть. Паника, боль, оказалось это тоже присуще вампиром. Визги, крики – вампиры тоже боятся…смерти?
Город пришлось покинуть, но ну самому. Слухи, вновь поползи по городу, я встретил старика, довольно интересного, он представился как Ти.

Жизнь в социуме, уже вынуждает тебя следовать всеобщим правилам. Норма морали и этикета, это своего рода строгие ошейники, за которые могут тянуть лишая тебя части свободы. В социуме не расслабишься, в городе – ты часть толпы. В редчайших случаях, тебе удаётся стать пастырем, но чаще всего – ты всего лишь овца. У пастыря есть верные псы, которые возвращают и направляют заблудших овец обратно в стадо, именно такие псы – инквизиция. Я понимаю именно так всё это. Я люблю свободу, но я также люблю все блага этого мира. Жизнь вместе с людьми, означает жить по их правилам. Быть частью инквизиции, значит посадить себя добровольно на цепь, лишаясь свободы, я должен буду следовать слепо веры. Веры, которой у меня нет, и не может быть. Но в этой тени святости, скрывается порок, манящий своей сладостью и безнаказанностью. Думая о нём, я облизываюсь, я весь горю.

Однажды мне в руки попало одно дело, дело семьи Вульпексу. Я был на месте преступления, первым делом я вступил в остатки дворецкого, его мозги испортили мне новые туфли, конечно, я не мог футбольнуть тело, ведь я бы испачкал и штаны, но за туфли было обидно, браня дворецкого зато, что он не сдох чуть дальше от входных дверей, я удивился своему спокойствию, ведь это был дом человека, которого я мог назвать Отцом. Признаюсь, мне было плевать на него, скорей меня тянул интерес, к делу о перебежчиках из семьи оборотней. Хотя я и сам на коротком поводке, но встретить подобных ликанов было интересно. Было интересно узнать, что движет ими, чего они хотят от этого союза. В итоге я понял, выживших нет. Прислуга, члены семьи, все они были разорваны, я удивился чудному натюрморту на стене, кажется это были куски селезёнки и лёгких, это какая должна быть силище, что бы разорвать грудную клетку одним ударом. Меня заслепила вспышка фотоаппарата, пытаясь прийти в норму я вновь вступил в кровь, сейчас капало что-то на плече, на плащь. Я выругался крепко, удивляя ее, ведь даже на люстре весели потроха. Пять с плюсом этому Потрошителю за оригинальность. Они небыли убиты с целью «пропитания» их не хотели сожрать, скорей всего это воспитательная работа, либо просто, решили стереть с лица Земли весь род. Обидно было. Новая вспышка фотоаппарата на секунду меня заставила подумать, а не отобрать ли фотик у фотографа и не запихнуть ли ему в глотку его!  Но благо я отвернулся в нужную сторону. Я увидел фотографии, семьи, мать, отец, которого я тоже вполне мог назвать «папочкой» и задумавшись, какой скандал мог бы произойти между самкой и самцом оборотнем, если бы всплыла их маленькая интрижка, а тут, везде трупы, кроме красивой девочки…
Она была невинна, так красива словно ангел, это была моя сестра. Сложно сказать, что я испытал в тот момент, казалось, я вновь не одинок в этом мире. Не знаю чего, но даже стало страшно, ведь только мысль о её присутствии здесь, меня настораживало и давало повод сомневаться в своём статусе – монстра. В такие моменты я наконец-то мог почувствовать своё сердцебиение, я мог понять, что и в моих жилах течет кровь, что моё тело горячее, а не монотонный кусок гранита. Страшно было, узнать, испытать, что бы сотворили бы её прикосновения ко мне, взгляд…мне захотелось, забрать её себе, несмотря ни на что.