Закончив рисовать ключ на хрупком теле, возложил на грудь в центр круга руку открытой ладонью вверх. И прикрыв глаза оставив лишь тонкую щель, просматриваемую сквозь ресницы, зашептал тихие древние заклинания. Хотя сам вампир их древними бы не назвал, все-таки сам выдумывал.
Это почти что песня о жизни, что начинается тянуться с желания в нее сыграть. О той бурлящей и манящей на самое дно светлой и в то же самое время неимоверно темной субстанции именующаяся не иначе чем душа.
Эта "почти что песня", "почти что" не имела смысла, она была лишь предназначена для того чтобы утащить за собой в подобие транса и начать плести действительно ужасающее действо.
Алые полосы засветились огненной тропой, и крик сорвался с чих-то губ, но слышать и видеть вампир не мог. Его закатанные глаза оставляли лишь белки глаз на обозрения, губы шептали нечто уже не внятное и запретное, а в руке сверкнул не скальпель, а серебряные кинжал, что он всегда носит спрятанный под одеждами.
Чем сильнее становился вопль, тем выше заносилась рука тем громче и раскатистее звучала речь. Она торжественно уже изливалась холодным льдистым ручьем, окутывая сознание любого, кто мог бы услышать. На одно лишь мгновение глаза вампира обрели сознание и только чтобы четко вогнать кинжал в собственную ладонь протыкая ее на сквозь и острием потянувшись к самому сердцу девы.
Крик Франни затих.
Солис утратив ясность сознания, вновь принялся что-то бормотать, медленно доставая кинжал, смешивая сок человека с кровью вампира.
Где-то внутри его запульсировало маленькое почти живое создание, рожденное из камня. Оно,  раскидывая свои сети, передавало бразды правления Хозяину.
Теперь Солис мог не волноваться, что рано или поздно его паразит выйдет из под контроля. Теперь он мог нечто большее, чем просто надеяться на удачу.
Вобрав в себя «нефрит» он сам стал «нефритом» паразитом способным пожирать не только плоть и кровь, но и почти что душу. Еще не сейчас. Еще не скоро. Но отголоски той силы уже пробивались наружу.

Сказать что «и покатились кишки по закоулочкам» значит, ничего не сказать. Давно Солис не кромсал чужую плоть с таким увлечением и самоотдачей. С такой страстью и нежностью с таким азартом. Впервые за долгий перерыв вампиру не приходилось трястись за жизнь подопытного. Оборотни даже новорожденные крайне живучи, если конечно не использовать серебро и не перестараться. Так что от нескольких «тестов» мальчик не умрет. По крайней мере, вампир в это верил, стараясь не обращать на хрипы и какие-то невнятные судороги «клиента».
Перелистывая какие-то записи, оставленные в прошлый раз, вернулся к непроверенным гипотезам. Непроверенным только из-за отсутствия добровольца, смелого сильного живучего, а раз с этим сейчас порядок глупо было бы не воспользоваться подаренным шансом. Всего несколько экспериментов, несколько скорых голосовых записей, так как отвлекаться смерти подобно и пара реанимаций, аккуратная даже ювелирная штопка и вот юноша оплатил свой билет в библиотеку одного из величайших кланов.
«А если очнувшись он согласиться выпить вот эту хр… препарат» - даже мысленно поправил себя – «то я лично его научу летать».
Оглядев дело рук своих, грустно вздохнул, понимая, что опять будет не понят и обруган, может и не вслух, но все же. Поджав губы в негодовании, плюхнул на изрезанное и украшенное мелкими стежками лицо мальчика пакет с людом.
- опухоль пройдет – несколько сомневаясь в собственных мыслях, произнес, желая успокоить еще не проснувшегося парня – шрамов то точно не останется – попытался подбодрить толи себя, толи неподвижно лежащее тело. Похлопав Артема по плечу и прокашлявшись в попытке избавиться от сковавшей неловкости, решил улыбнуться – все будет хо-ро-шо – как контрольный гвоздь в крышку чужого гроба.
В общем странные ощущения на эффект собственных слов возникали у Солиса. В конце концов, он не выдержал и прикрыл мальчика белой простынкой.
- Ты главное… - начал полуночник, но запнулся так и не придумав что именно тут было главным. В порыве очередного неуместного чувства вампир аккуратно сложил вещи юноши и положил их прямо на стульчик возле «разделочного» стола. После этого поспешно покинул лабораторию, оставив лишь записку, что положил на простынь в момент пропитавшуюся кровью,
«эта вещь Солиса»
- Библиотека (только Солис, Крысолов остается лежать на столе)

<--- Библиотека
Попав в лабораторию, Дель едва не сошла с ума. Казалось, воздух просто таки пропитан кровью. В голове зашумело и перед глазами заплясали кровавые пятна. На столе, накрытое простынёй, лежало окровавленное тело "подопытного кролика". Но он, как ни странно, был жив. Дель явственно слышала стук сердца. Пульсацию крови по сосудам. Эта пульсация словно эхом отдавалась в её мозгу. Большого труда стоило взять себя в руки и не броситься к живому существу. Одним из факторов, который так же способствовал вразумлению новообращённой, "подопытный кролик" оказался оборотнем. А она хорошо усвоила, что их кровь неприятна для вампиров и последствия такого питания могут быть плачевными. Порывшись в кармашке фартука, она достала металлическую коробочку, в таких ещё продаются леденцы. Дрожащими пальцами она отковырнула крышечку и высыпала на ладошку пару таблеточек розового цвета. Это были "кровавые леденцы", которые помогали как-то отвлекаться в период жажды, чтобы дотянуть до "полноценного обеда". Сунув таблетки под язык и убрав коробочку на место, Дель оглядела масштаб катастрофы под названием-- "творческий зуд Солиса". Виновник всего этого бедлама тоже находился в лаборатории и занимал своим телом соседний стол. Невозможно было не умиляться, глядя на это чудо. Ручки, сложенные на груди, со скальпелем. Глаза открыты и устремлены в потолок. Мурчит какую-то заунывную мелодию. И за что мне всё это? Мало того, что всё отмыть надо, так ещё и это создание потом отмывать и спать уложить. Дель тяжко вздохнула и принялась за уборку. В шкафчике было обнаружено ведро для мытья пола и тряпка. Налив воды и дезраствор, горничная довольно таки быстро ликвидировала кровавые следы на полу. Прошлась, уже другой ветошью, по поверхностям и столешницам, стирая последствия "игр в учёного". Простынь, пропитанная кровью, улетела в мусорное ведро. Перед глазами девчушки предстало изрезанное тело оборотня и она невольно залюбовалась. Красивый мальчишка. Жаль, что враг. Только зачем господин Солис оставил его жить? Следовало отмыть тело от крови, что и проделали ловкие ручки маленькой горничной. Затем, она вновь прикрыла тело черноволосого юноши чистой простынёй. Довольная своей работой, она вымыла руки и переместила взор на Солиса.
-- Господин Солис. Негоже Вам спать в лаборатории. Давайте, собираемся и топаем в опочивальню. Строго заявила Дель, отбирая у вампира скальпель и пытаясь стащить тушку со стола. Она сейчас была не в настроении спорить.

Солис вёл себя в привычной ему манере. Набор слов, бессмысленный бред, суть которого была понятна лишь ему. Обиженное выражение красивого лица, когда девчушка отобрала скальпель. Но, действия Дель возымели, практически желаемый, эффект и чистокровный принял вертикальное положение, потирая руками глаза. Сейчас он до ужаса напоминал ребёнка. В глубине души, если она могла быть у Дель, девушка умилялась и с улыбкой наблюдала за действиями господина. Глаза устремились на Солиса и она подпала под чары изумрудных очей вампира. Не торопясь, вдумчиво, он надиктовывал приказ. Впрочем, может и не было никаких чар. Лишь его глаза. Дель, хоть и ворчала на вечный бардак в комнатах и голове учёного, готова была горы свернуть и пойти на любые приключения, только бы её господин улыбался и не поддавался меланхоличным настроениям. Вот и сейчас. Маленькой горничной была отведена роль парламентёра между Солисом и Главой Клана. Как, впрочем, и всегда... Убирать Ваш бардак. Выполнять Ваши прихоти и быть благодарной за ту теплоту, которую Вы порой дарите простушке с низшей ступеньки иерархической лестницы... И никогда-никогда не стать мне равной. Ведь мы для Вас лишь "домашние питомцы". Дель сделала реверанс и поспешила покинуть лабораторию. На душе скребли кошки, когда  девчушка спешила в сторону кабинета Лендии. Она, мысленно, представила, как может разгневаться Глава, узнав о том, что Солис настолько увлечён исследовательской работой, что не счёл необходимым явиться пред ясны очи Лорда. И, первым делом, этот гнев может быть обрушен на голову безропотной прислуги. Что ж, мой господин... Лучше пострадаю я, чем позволю Вам впасть в немилость... Вы слишком хрупки в душевной структуре и нельзя допустить, чтобы Ваше настроение было испорчено.
---> Кабинет

----> Центральная улица
Не зная, каким удачливым нужно быть, чтобы появился сон, где он находился в саду, полным ягод, чуть дальше протекала речка прямо в большое озеро, а сзади на не большой опушке стоял небольшой домик. Все было, как в реальности. Если бы у него не было ментального иммунитета, то подумал бы, что его загипнотизировали, хотя могли устроить такое с помощью магии иллюзий, но уж не до такой степени, чтобы он не чувствовал боли. Здесь ярко светило солнце и дул приятный, прохладный ветерок, но он отчетливо понимал, что это не реальность, а сон, какая-то защитная реакция организма, поэтому обнаженный Светум не стал пытаться себя разбудить, например, кусая или щипая себя руку. Вначале, он сьел пару яблок, затем сходил искупался в озере, где вода была теплая-теплая, потом зашел в дом, где на столе стояли стаканы с выпивкой и тарелки с различными колбасами, шашлыками, картошкой и так далее. Мысленно поблагодарив свое подсознание и, на всякий пожарный, местного домового, принялся за еду. Вкус и запах тоже был, правда одежды здесь на нем не было, но это слишком маленький минус, чтобы заострять на этом внимание. Доев и полежав на улице в гамаке, все начало развеиваться, глаза открылись и увидели вампирессу. Что же, пора знакомиться. Не без труда превратившись в весьма, по его мнению, симпатичного подростка, на нем исказилась через боль ухмылка.
-  доброе утро, как поживаете? Что ты там говорила? Буду молить о смерти? Чтож, посмотрим на что хватит твоей фантазии - Преодолевая боль, промолвил ехидно парень, хватаясь за бок, но смог рассмотреть вокруг себя все. - Ничего оригинального, все так, как я себе и представлял, хех...ай, больно...Дай попить, если не хочешь искать другого оборотня для своих опытов! Желательно холодного морса или сока, компот тоже сойдет.
Наверное, только он может дразнить противника в таком невыгодном положении, с другой стороны, терять уже нечего, а своего голого вида перед дамой совсем не стеснялся, здесь только стеснения еще не хватало!

Оборотень ожидал, что она ему врежет за такие слова, но этого не последовало, только лишь бросила ему белую простынь, которую юноша подложил под голову.
- Взяла меня в плен и оставила в живых - мучайся теперь, смотря на мою обнаженную задницу или давай хороший, дорогой костюм мне. - прокрихтел раненый, даже немного улыбаясь, и улыбаться не перестовал, когда вампиресса предложила свою кровь. Если честно, пить хотелось жутко, поэтому...- Давай сюда свою кровь, а то в горле пересохло!
Юноша обдумал все то, что она сказала, и подумал, что это все полный бред, пора сдохнуть либо сейчас, дабы не дать врагам насладиться его муками, либо дать им себя помучить, но потом убежать.
- Резон мне тебе что-то обьеснять? Что-то изменит? Мы так же будем ненавидеть вас, а вы - нас. Я, все равно, сдохну после мучительных пыток, а мне даже не могут принести сока. А свою невоспитанность я сам в себе воспитываю. - сквозь боль ответил театрально-печальным голосом пленник, хотя не чувствовал, конечно же, ни капли грусти, только физическую боль, которая проходит постепенно. А вот, когда услышал про педофилию, тихо засмеялся, а потом резко погрустнел, кое-что поняв. - Погоди ка, то есть как не процветает? То есть, хочешь сказать, что я буду без секса все время пребывания здесь? Не считаешь, что это черезчур?
Хоть менталист и говорил шуточным голосом, но был всерьез расстроен этим фактом.

Еще бы голое тело смущало вампирессу, которой лет, наверняка, уже за сто с лишним! Если честно, пленнику очень верилось в то, что эта коварная особа шутит насчет крови, но отступать волчонок не собирался
- Так сойдет, а то пока ходишь, я тут раз десять от жажды умру - Сказал парень, впившись губами в женскую руку, из которой вытягивал до жути противную кровь, а затем оторвался, когда напился этой красной жидкости. Потом поступила тошнота, но быстро прошла.
Ответить на град вопросов юноша не успел, так как его челюсти открыли холодноватые руки кровососа. Уж как хотелось ей вдарить, да сил нету даже на то, чтобы поднять руку. Какое ужасное отношение к пленным, которых тоже, по сути, следует уважать, беспредел! Наконец-то дождавшись, когда ему дадут сказать, чистокровный оскалил свои детские зубки в весьма не детском оскале. Хоть на нее, возможно, это не произвело особого впечатления, но этот оскал за столько лет был уже настолько отработан, что пугал многих даже тогда, когда подросток находился в облике человека.
- Во-первых, сама ты собака! Во-вторых, я бы и сам тебе назвал свой возраст! В-третьих, я еще с очень раннего детства знал, что с моим образом жизни я вряд ли смогу дожить до того возраста, когда мне будет можно, и мое нынешнее положение это доказывает, поэтому в четырнадцать лет я решил зря времени не терять. Осуждаешь за это? А мне пофигу! В-четвертых, не суди всю стаю по мне, так как я...А, вообщем, я и знать не хочу, что ты со мной сделаешь, можешь начинать, я тебе ничего не скажу! - закончив яростно восклицать, Светум взял простынь, оторвал кусок ткани и перевязал раны, которые были сделаны подлым оружием, после чего полегчало, но это далеко не все испытания на сегодня.

Отредактировано Светум (2014-04-08 16:59:02)