Я – ведьма, ведьма, дочь Луны:

На крыльях нетопыря – сны,

Топаз – змеиные глаза,

Да в чаше – лунная слеза!

Неспешно жилу отворю

Я лезвием блестящим,

Три капли крови растворю

В ночном вине кипящем.

Могущество бурлит во мне:

Я – демон в сердце ночи;

И саламандрою в огне

Душа моя хохочет!

Я – ведьма, я теней игра,

Невеста пламени костра,

Всегда беспечно на краю

Над гиблой пропастью стою!

АРМАГЕДДОН.

Зажгутся в полночь адские костры,
Сегодня продала теням ты душу.
И разольется море тьмы,
Когда Антихрист вырвется наружу.

Рыдают нищие в молитве,
На куполах горят кресты.
Сегодня ведь, в последней битве,
Сойдутся ангелы, и ты.

Прольется кровь на алтарь смерти,
Падут на землю небеса!
И демоны несут нам вести:
Пришла последняя война.

Сонет IX

Когда часы делящая планета
Вновь обретает общество Тельца,
Природа видом радует сердца,
Сияньем огненных рогов согрета.

И холм и дол - цветами все одето,
Звенят листвою свежей деревца,
Но и в земле, где ночи нет конца,
Такое зреет лакомство, как это.

В тепле творящем польза для плода.
Так, если солнца моего земного
Глаза-лучи ко мне обращены,

Что ни порыв любовный, что ни слово -
То ими рождено, но никогда
При этом я не чувствую весны.

Франческо Петрарка

Сонет CLXXXVI

Когда б Гомер великий и Вергилий
Узрели ту, что ярче всех светил,
Ее воспели б, не жалея сил,
В единый стиль свои сливая стили,

Энея бы хвалою обделили,
Померк бы Одиссей и сам Ахилл,
И тот, кто пятьдесят шесть лет царил,
И тот, кого в Микенах погубили.

Сей доблести и древней мощи цвет
Теперь обрел еще одно светило,
Где чистота в единстве с красотой.

Блеск древней славы Эннием воспет,
А я - о новой. Только б не претила
Ей похвала моя, мой дар простой.

Франческо Петрарка

Сонет CXXX

Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.

Уильям Шекспир

Охотник и вампир.

Как ироничен мир
Одна охотой промышляет
На свете нечисть истребляет
Другая ночи порожденье
Словно из мрамора творенье
Холодной кожи белый цвет
Не может видеть солнца свет
Вода святая и распятье
Помогут снять с неё проклятье
Но жажда крови всё сильней
Прикосновения больней
Становится трудней сдержаться
Так хочется крови набраться
"Прекрасен так изгиб твой шеи,
Тобой буквально я болею
Я так хочу вкусить тебя
Открыв врата бессмертия
Прошу решайся, разреши
Подумай только, не спеши"
И шёпот стих
"Для нас двоих
Эта любовь одни уступки
Да, я ценю твои поступки
Ради меня ты не кусаешь
Ни на кого не нападаешь
Я так хочу с тобою быть
И лишь одну тебя любить
Но стать вампиром — невозможно
От одной мысли уже тошно
Ведь я охотник, истребляю
Повсюду нечисть..."
"Знаю, знаю...
Я принимаю твой ответ"
В ночи растаял силуэт.

Вампир.

В мою больную грудь она
Вошла, как острый нож, блистая,
Пуста, прекрасна и сильна,
Как демонов безумных стая.

Она в альков послушный свой
Мой бедный разум превратила;
Меня, как цепью роковой,
Сковала с ней слепая сила.

И как к игре игрок упорный
Иль горький пьяница к вину,
Как черви к падали тлетворной,
Я к ней, навек проклятой, льну.

Я стал молить: "Лишь ты мне можешь
Вернуть свободу, острый меч;
Ты, вероломный яд, поможешь
Мое бессилие пресечь!"

Но оба дружно: "Будь покоен! -
С презреньем отвечали мне. -
Ты сам свободы недостоин,
Ты раб по собственной вине!

Когда от страшного кумира
Мы разум твой освободим,
Ты жизнь в холодный труп вампира
Вдохнешь лобзанием своим!"

Сначала он был лед,
Она - огонь.
Она его почти не задевала
Но в ней был терпкий дикий мед
Которого ему так не хватало.
Он пил ее как хищник пьет ручей:
Лакал, глотал и щурился довольно
Не говорил красивых он речей
И вел себя он с ней предельно вольно.
Он брал ее как шхуну - флибустьер
И убеждал ее почти-что силой
В ее глазах качался интерьер,
Она была растерянно-красивой
Он наконец взорвался как вулкан
И разрядил всю страсть одним разрядом
И вдруг почувствовал: захлопнулся капкан
И дикий мед стал изощренным ядом.
Теперь он будет жаждать вновь и вновь
И тщетно уповать на постоянство
Мучительная, странная любовь
Теперь заполнит все его пространство.
Она...поставит тоненький каблук
На мощную поверженную тушу
И скажет:

"Ты мой самый лучший... друг"
И заберет в трофеи его душу..,

Наталья Беседина.